Индия заявляет о своей политике в ЦА

Первые два месяца 2022 года, словно разворачивающаяся катапульта, показывают драматизм политической ситуации и обнажают возрастаю­щие противоречия международного развития. Январские события в Казахстане, «специальная военная операция» России на Украине и связанная с этим обострившаяся международная ситуация свиде­тель­ствуют о том, что современные противоречия имеют многосоставной характер, многослойны. Эти события невозможно рассматривать только лишь под одним углом зрения, в так называемом «биполярном» ключе и рисовать только белыми или черными красками. Они показывают также важность учета более широкого контекста, исторической ситуации, особенностей развития в целом, что, например, очень четко прослеживается в противостоянии на Украине.

Происходящие трагические со­бы­тия в этой стране показывают также и другие аспекты, связанные с более четким контуром вырисовываю­ще­гося нового международного поряд­ка. И речь идет не только и не столько о России. Изменения международной ситуации связаны с ростом влияния держав, наиболее активно и уже не первое десятилетие выступающих за многополярный мир, в частности (по­мимо собственно России), Бразилии, Индии, Китая. И если в отношении Ки­тая мало у кого уже остаются сомнения в серьезности намерений второй экономики мира на занятие своей ниши в глобальном порядке, то в отношении Индии подобное еди­но­душие еще формируется. Впрочем, у специалистов, наблюдающих за раз­ви­тием и темпами роста Индии, по­доб­ные сомнения остаются в прош­лом, вопрос лишь в том, как скоро и насколько интенсивно Индия будет реа­лизовывать свою заявку на гло­бальный статус.

25 февраля 2022 г. в Совете без­опас­ности ООН происходило голо­со­вание по проекту резолюции, выд­ви­нутой США и Албанией, осуждающей действия России на Украине. По итогам голосования вето на данную резолюцию помимо России наложили три государства – Индия, Китай, ОАЭ. В те же дни в Нью-Дели состоялась вс­треча представителей стран-участ­ниц Европейского Союза в Индии, на которой представителям МИД Индии было высказано, что Индия должна занять четкую позицию по Украине. Параллельно в США официальный представитель Госдепа США Нед Прайс, сопредседатель рабочей группы по Индии Сената США Джон Корнин выразили свое разочарование позицией Индии, одно­временно отметив, что, поль­зуясь своими отношениями с Рос­сией, Индия могла бы оказать на нее «конструктивное» влияние. Для на­блю­дателя данные события говорят о многом. С одной стороны, непо­сред­ственным результатом голосо­ва­ния в Совбезе ООН стало то, что формально осуждение России не состоялось. В более широком плане данный результат можно считать своеобразным маркером, пока­зы­ваю­щим активное перефор­ма­ти­рование международного порядка, в котором Индия претендует на свою особую роль. Очевидно, что данный процесс будет разворачиваться и в будущем. Как все это может сказаться на Казахстане и ЦА в целом?

На первом онлайн-саммите глав го­сударств ЦА и Индии, прошедшем 27 января, обсуждался широкий круг вопросов, о чем свидетельствует итоговая Декларация, вобравшая в себя 36 пунктов. Формально данный саммит проходил в рамках 30-летнего юбилея с момента установления офи­циальных дипломатических отно­ше­ний между странами ЦА и Индией. В январе 2019 года, в Самарканде (Уз­бек­истан) состоялась 1-я встреча уже в официальном формате, полу­чив­шая название «Диалог Индия – ЦА». Данная встреча стала плат­формой для укрепления со­труд­ни­чества в политической, торгово-эконо­ми­чес­кой сфере, сфере безопасности, парт­нерства в целях развития, гу­манитарной и культурной сферах, а также местом для обмена мнениями по региональным и международным вопросам, представляющим взаи­м­ный интерес. 2-й Диалог Индия - ЦА на уровне министров иностранных дел прошел в формате видео­кон­ференции в октябре 2020 года. 3-я встреча состоялась в декабре 2021 года в Нью-Дели. Одними из важных вопросов повестки дня прошедшего года саммита стали взаимосвязанные проблемы торговли и дорожной ин­фра­структуры, т.е. транзитно-транс­порт­ных связей, логистической сети транс­портных коридоров.

Возникает парадоксальная си­туа­ция, когда, с одной стороны, как от­ме­тил в своем выступлении на сам­мите президент К-Ж. Токаев, «только по территории Казахстана проходят 11 международных транзитных кори­до­ров, пять из которых желез­но­дорожных и шесть – автомобильных. Эти коридоры обеспечивают высокую скорость движения грузов в на­прав­лении Восток – Запад, Север – Юг. Также отмечены транзитные воз­можности в рамках единой та­мо­женной системы ЕАЭС на северо-за­пад­ном направлении и юго-западный маршрут через казахстанские порты Актау и Курык». С другой стороны, все еще отсутствуют прямые транзитно-транспортные коридоры между Центральной и Южной Азией. В этой связи Президент К-Ж. Токаев пред­ложил создание межрегионального транс­портно-логистического консор­циума, который бы координировал действия стран по полноценной и взаимовыгодной загрузке транс­порт­ных маршрутов в направлении Индии и портов в Каспийском море и Пер­сидском заливе.

Слабая логистическая состав­ляю­щая торговли приводит к ее низким объемам. Например, в 2012 году объем торговли между странами ЦА и Индией составил всего 500 мил­лионов долларов США. Однако, и в 2020 году он все также оставался дос­таточно скромным и не­сба­лан­сированным - 2 миллиарда долл, из ко­торых 1,5 миллиарда долл прихо­ди­лось на товарооборот между Казах­станом и Индией, в том числе более 1 миллиарда долл - на экспорт Казахстаном сырьевых ресурсов. Как отметил Президент К-Ж. Токаев в сво­ем выступлении на саммите, това­ро­оборот «в 2020 г. достиг 3 млрд дол­ла­ров, при этом удельный вес Казах­стана составил 80 %», а «доля стран ЦА во внешнеторговом обороте Индии составляет менее одного про­цен­та». Для сравнения, двусторонний товарооборот между Казахстаном и Китаем в 2021 году составляет 17 млрд. долл., что на несколько поряд­ков выше и несопоставимо с объема­ми казахстанско-индийской торгов­ли.

Для Казахстана, также, как и для дру­гих стран региона и Индии, актив­ная торговая политика и дивер­си­фикация экспорта становятся важ­ным приоритетом развития. Страна уже сформировала перечень из 80 наи­менований товаров, которые бы давали дополнительные 650 мил­лио­нов долларов прибыли в дополнение к традиционному сырьевому экс­пор­ту, и также готова рассмотреть воз­мож­ности «расширения экспорта Ин­дии в Казахстан» и торговых потоков в целом.

На сегодняшний день масштабы торгового присутствия Индии в ре­гио­не были и пока остаются не­со­поставимыми с присутствием Китая, ко­торый уже вложил 40 млрд долл. инвестиций в регион, из которых половина приходится на Казахстан. Содержание диалога в последнем случае поэтому несколько иное – не просто рост экспортной продукции в Китай по 135 позициям на сумму более 1 млрд долл., но и дивер­си­фи­ка­ция экспорта, транзитно-транс­порт­ных маршрутов (в том числе новых сухопутных коридоров), реа­ли­зация крупных проектов с высокой добавленной стоимостью, особенно в сфере цифровизации, зеленых технологий и инноваций.

На этом фоне новый «заход» Индии в регион происходит в несомненно иных условиях. Страны ЦА прошли определенный этап в своем развитии, реализуют собственные инфра­струк­турные проекты, нацелены на более тесное взаимодействие между собой. Индия в 2021 году заявила, что готова использовать два построенных ею терминала в порту Чабахр в Иране в качестве ключевого пункта ее торговли с регионом, что еще раз подтвердила и на прошедшем сам­мите 27 января. Для развития тор­говли и логистики страна уже заявила о планах строительства железной до­роги от порта Чабахар в Захедан, сто­лицу провинции Систан-Бе­луд­жистан в Иране, на что планирует выделить 1,6 млрд долларов. И все это с прицелом в дальнейшем на торговлю со странами ЦА.

Все вышеизложенное приводит к тому, что парадоксальным образом Индия, несмотря на то, что пришла в регион позже Китая, потенциально может иметь определенные воз­мож­нос­ти для более углубленного взаи­мо­действия с государствами Цен­тральной Азии.

Лаура ЕРЕКЕШЕВА,

д.и.н. факультет востоковедения