"Казахстанская правда" общенациональная ежедневная газета

Мне недавно подарили книгу, которую все не было времени почитать. Но в отпуске я решил ее полистать. На случайно открывшейся странице мое внимание привлекли следующие cтроки: «Игра на Востоке развивалась по разным направлениям, однако ей свойственен более выраженный сакральный, трансцендентально-медитативный, онтологически-бытийный характер». Я сразу же понял, что не о праздных забавах идет речь в научной монографии Асимы Ишановой «Поэтика литературной игры» (Астана, ЕНУ им. Л. Гумилева, «Култегин», 2008 г.).

«Компаративистское изучение типологии игры в различных литературных направлениях, в казахской и русской литературе в контексте мировой, позволяет убедиться в актуальности разнообразия культурного сознания. По-прежнему творчество писателя вызывает интерес, если в нем проявляются черты национального своеобразия, литературные традиции, формировавшиеся веками. Поэтому принимая идею Дж. Пайзера о «гетевской парадигме мировой литературы», «рождения глобального литературного рынка» и формирования «универсального культурализма», мы возражаем против концепции «распада дискретных национальных традиций», – четко определяет позицию автор.

На самом деле сегодня, в век глобализации, всеобщей информатизации, Интернета, эта позиция очень важна для ученых-гуманитариев всего мира. Сохранить свою национальную самобытность, свои корни, истоки, душу через литературу, журналистику – задача первостепенной важности.

Во времена «нечитающего» поколения элитарному литературоведению быть в центре внимания непросто. Ведь сегодня издатель и продавец прежде всего спросят автора, насколько его книга будет популярной, можно ли рассчитывать на прибыль? Монография А. Ишановой вышла крошечным тиражом в университетской типографии и уже стала библиографической редкостью.

Работа Асимы Ишановой заинтересовала еще и потому, что я постоянно испытываю потребность в ориентации в именах, названиях, тематике многих культовых произведений современных авторов. А еще стараюсь знакомиться с новыми оригинальными интерпретациями мировой классики, к примеру, «Гамлета» У. Шекспира, «Чайки» А. Чехова. Все это есть в монографии «Поэтика литературной игры», рассчитанной не только на преподавателя казахской, мировой, русской словесности в вузе и школе, но и на продвинутого читателя, находящего особое удовольствие в знакомстве с хорошей книгой.

Литературоведческая монография А. Ишановой состоит из пяти больших разделов: «Теоретико-концептуальные основы лудизма в аспекте тенденций развития компаративистики», «Поэтика игры», «Архаические типы игры в казахской литературе», «Классические типы игры в русской и мировой литературе», «Постклассические типы игры в мировой литературе». Благодаря структуре очевидным становится типологическое деление игровых форм на общие модели – архаические, классические, постклассические. Автор рассматривает также частные внутривидовые типы: игра-агон, алеа (борьба, спор), мимикрия, илинкс (опьянение), сновидение, лабиринт, маска-лицо, игра-зеркало, маскарад и карнавал, предсказание, абсурдистские, внерациональные, концептуалистские, психоделические игры, транспутешествие, а также игра автора, жанров, времени, игра текста.

Первый раздел книги «Теоретико-концептуальные основы лудизма в аспекте тенденций развития компаративистики» состоит из пяти подразделов и посвящен следующему кругу вопросов: основные тенденции развития современной компаративистики, игра в восточной литературной традиции, западные культурологические концепции игры, теории игры в психологии, литературоведческое исследование игры. Автор приходит к выводу, что концепции восточной игры в современной науке абсолютно не изучены, несмотря на то что корни игры – на Востоке, ведь самые древние мировые культуры – иранская, индийская, китайская. А к тому же древне­иранская культура тесно связана с истоками тюркской, казахской культуры, литературы.

В первом разделе особое внимание уделяется современным проблемам компаративистики, особенностям ее функционирования в западной науке. Из концепций игры психологического направления можно выделить особую значимость для казахстанского читателя и исследователя теории современного японского психиатра Дои Такэи – «амаэ».

Второй раздел содержит строго выверенную автор­скую концепцию поэтики литературной игры как целостной и гибкой системы приемов, принципов, жанров, сюжетов, образов, персонажей и прочее. Автор дает свое определение понятию «литературная игра».

В работе приводятся семь таблиц, позволяющих наглядно увидеть различие восточного и европейского миросозерцания, проявляющихся в литературных типах игры. Заслуживают особого внимания классификации приемов, принципов, жанров, сюжетов, персонажей игры.

Книга А. Ишановой особо интересна будет отечест­венному читателю и исследователю, потому что третий раздел полностью посвящен игровой поэтике в казахской словесности. Автор начинает исследование с сакральных форм игры – «ойын» бахсы, дуана, поэмы о Культегине, затем переходит к анализу известных произведений казахских классиков (Абая, Шакарима, С. Торайгырова, Ж. Аймаутова, М. Жумабаева, М. Ауэзова, Б. Майлина, Г. Мусрепова, О. Бокеева, А. Кекилбаева). Завершается раздел рассмотрением текстов современных прозаиков – Т. Абдикова («Правая рука»), Ш. Кусаинова («Скрытый хан», «Хроника коммутатора»), А. Рахметова («Мой Коран любви»), А. Кемельбаевой (сб. рассказов и повестей «Тобылгысай»), Д. Амантая и других.

Древнетюркская философия бытия в поэме о Кюльтегине сравнивается при этом с постмодернистским восприятием жизни и смерти. Отсюда – стойкость концепции нелинейного времени, когда абсолютного конца быть не может, а есть возможность вернуться к истокам. Земля и Небо так же не противопоставлены друг другу, как смерть и жизнь, – они единое целое. Земная жизнь не разъединяется тюрками с инобытием. В то же время мы видим, что древние тюрки не были под гнетом каких-либо религиозных ограничений, они могли свободно проявлять свои эмоции, скорбя по ушедшему, особенно в первые недели разлуки. В поэме есть высокопоэтичный жоктау о Культегине.

В современную эру постмодернистской чувствительности отношение к осмыслению смерти меняется. Особенно это ощущается в сравнении с номадической философией жизни-смерти, запечатленной в древних тюркских памятниках. В постмодернистском дискурсе нет глубины онтологического осмысления смерти. Хайдеггер писал о забвении бытия современным человеком, живущим в мире суррогатов. Человек сегодняшнего дня не желает ощущать пороговость смерти, пытаясь завуалировать ее, стараясь не думать о ней, делая вид, что смерть – это то, что его не касается. В постмодернистском сознании нет традиционного онтологического осмысления смерти, ее как бы нет или она переводится в знаковую реальность. Общество себя ведет так, как будто смерти не существует. Ученые отмечают, что тенденция вытеснения смерти из коллективного сознания достигает в наши дни апогея. Наблюдается полная медикализация смерти, которую стали воспринимать как «провал, несчастный случай», знак бессилия и беспомощности. Такова симуляционная игра постмодернизма.

В связи с этим памятники древнетюркской литературы несут в себе фундаментально-онтологические глубины постижения мира, человека, его бытия и смерти, что очень важно в эру постмодернистской «отмены», забвения смерти, осознание и осмысление которой не менее важно, чем осмысление жизни. Поэма о Культегине напоминает нам о противоестественности «перевернутой» (Ф. Арьес) смерти ХХ века, о необходимости не вытеснять смерть, а гуманизировать, принять реальность смерти так, как это умели делать наши великие предки, заключает А. Ишанова.

Важен, на мой взгляд, и другой вывод автора, несомненно, вытекающий из тщательного исследования множества гениальных произведений мировой литературы: «Чрезмерное, бездумное манипулирование приемами и принципами игры, без учета ее внутренней природы, берущей свое начало в малоизученных сакрально-трансцендентальных сферах космоса, бытия, мира, чревато разрушением внутренней основы художественного текста, утратой творческой свободы автора». А «…гибкая, неоднозначная древняя природа игры, обладающая разнообразием типов (от сакральных, миросозерцательных, субъективистских до дефокализированных) умножает способы нарратива, изобразительности, способствует обогащению и развитию литературного процесса».

Работа А. Ишановой посвящена чрезвычайно актуальной и малоизученной проблеме, связанной со спецификой функционирования, формирования и видоизменения типологии и поэтики литературной игры. Игра является в настоящее время одной из самых распространенных форм искусства, однако специальных работ, посвященных глубокому исследованию ее истории, теории и современной практики, нет ни в русском, ни в казахском литературоведении. Работа Асимы Ишановой восполняет этот пробел, давая возможность по-новому оценить качества и возможности литературной игры.

В пятом разделе исследуются постклассические игровые типы на основе произведений мировой литературы, при этом рассматриваются многие культовые произведения современных классиков – нобелевского лауреата О. Памука, Дж. Фаулза, П. Корнеля, М. Кундеры, В. Пелевина, Дм. Галковского, Вик. Ерофеева, У. Эко, И. Кальвино, Л. Петрушевской, Т. Толстой и других авторов.

Вся работа выстроена на приемах и методах компаративистики, когда сравнительный анализ позволяет выявить основополагающие парадигмы литературной игры, не меняющиеся на протяжении веков в различных литературных направлениях, или акцентирует внимание на специфике функций того или иного типа литературной игры в различных национальных литературах.

Сагымбай КОЗЫБАЕВ,

доктор исторических наук,

президент Академии журналистики Казахстана